|
|
Что же подписала Девика Рани?
Французский драматург Пьер Бомарше говорил: «Утверждать что-либо, не имея возможности доказать это законным путем, означает клеветать».
Долгое время рериховскую общественность будоражат некоторые утверждения О.В.Румянцевой, приведенные в её «Несостоявшемся интервью» с Воображаемым Корреспондентом (В.К.) от 25.10.2000 г.:
«В.К. Л.В.Ш. много раз говорила о том, что Правительство Российской Федерации одурачено, что письмо Девики Рани Рерих с требованием все отобрать у Л.В.Ш. и передать Государственному музею Востока написала Мэри Пунача (секретарь Рерихов), а подпись Девики подделана. Что вы скажете на этот счет?
О.Р. Во-первых - насколько мне известно, никто не делал графологической экспертизы подписи Девики. Во-вторых, Л.В.Ш. неоднократно заявляла о недееспособности Девики после смерти Святослава Николаевича; говорилось, что Девика лежала без движения и бессмысленно смотрела в пространство, и не могла не только написать, но и продиктовать письмо. Однако, уже после похорон С. Н. Рериха один из наших друзей был в Бангалоре и привез бесценную видеокассету. В ней, кроме всего ритуала похорон Святослава Николаевича, имеется обращение Девики к России. Никаких склеек, сорок минут - лицо снято крупным планом - Девика прекрасно говорит, глядя прямо в камеру. Она, кроме всего доброго, что ей хотелось передать русским друзьям, снова объясняет (повторяя то, что было написано Б. Н. Ельцину в ее письме), почему С. Н. Рерих похоронен в Бангалоре, а не в Петербурге, как того хотел Святослав Николаевич. Л.В.Ш. запретила ей, вдове, сопровождать тело мужа в Петербург, сказав, буквально, следующее: “Если ты поедешь в Петербург, то обратно вернешься в гробу”. Уму не постижимо!»[1].
Каким образом подтверждаются слова Румянцевой о том, что письмо Девики Рерих от 3 октября 1993 года к Б.Н.Ельцину было подписано именно Девикой, а не фальсифицировано ее секретарем Мэри Пунача?
Как выяснилось, недавно сотрудники Мемориального кабинета Н.К.Рериха московского Государственного музея Востока выслали редактору сайта «Живая Этика в Германии» А.Люфту видеокассету с фильмами, которые упоминает в своём интервью сотрудник Музея Востока О.В.Румянцева для публикации на его портале. Из пояснений А.Люфта на интернет-форуме стало известно, что именно ему прислали: первый фильм есть съемка полностью похорон С.Н.Рериха. Второй фильм показывает поминки С.Н.Рериха. Третий фильм – якобы подписание вышеуказанного письма Девики Рерих к Б.Н.Ельцину от 3.10.93 г. Отдельный фрагмент из третьего фильма был опубликован в сети. Вот адрес отрывка:
http://ay-forum.net/1/Devika-Elzin-letter-3.10.93.wmv
(2 Мб, 1 мин 45 сек).
Действительно ли в фильме подтверждаются слова Румянцевой?
Я познакомился с данным фрагментом лично, ниже привожу свои наблюдения.
 |
Вот скриншот одного из первых кадров отрывка, опубликованный на форуме А.Люфта. Из него видно, что Девика рассматривает документ, состоящий из нескольких страницах. |
 |
О том, что это письмо Девики Рерих к Б.Н.Ельцину, говорит лишь запись в титрах, сделанная при монтаже фильма А.Люфтом. |
 |
При фактическом просмотре
так и непонятно, что же именно подписала Девики Рани в данном фильме. Документ показан издалека.
Вот скриншот момента, когда документ показан самым крупным планом. |
 |
Обстановка запечатленная в опубликованном фрагменте:
5 человек, окружающие Девику Рани, очень весело и много говорят, но сама она немногословна.
Буквально несколько слов, и то очень неразборчиво. Я внимательно слушал несколько раз фрагмент, ничего похоже на фамилии лиц, встречающиеся в письме от 3.10.93 г не было. |
 |
Лицо Девики Рани, в отличие от окружающих её людей, выглядит очень озабоченной. Видно, что она сомневается: стоит ли ставить подпись? |
 |
В фильме снят момент, когда Девики водит ручкой по тексту, как бы читая его, а затем ей «помогают» поставить подпись, указывая необходимое место пальцем. |
Общий вид у Девики Рани был очень болезненный, некоторые жесты были не очень естественны. Высказывания о её недееспособности вполне могли иметь место.
Наталья Дардыкина 10.8.1994 г. пишет в газете «Московский комсомолец»: «Самое необъяснимое, почему и Музей Востока, и Минкульт, и правительство России с таким доверием отнеслись в свое время к телеграммам из Индии, подписанным именем вдовы Рериха — Девикой Рани, хотя в Бангалоре знают, что в последние месяцы своей жизни Девика была недееспособной. Сейчас события в Бангалоре принимают все более выраженный уголовный характер. Газета «Амрита Базар Патрика» опубликовала 24 июня 1994 года статью Б.Ума «Драма Рерихов». «Драма Рерихов, которая в последние три месяца привлекла международное внимание, будет продолжена в судах. Секретарь Рерихов М.Д.Пунача, первая обвиняемая, заявила, что все рериховское богатство, захваченное бангалорской полицией во время обысков, “было передано ей с любовью” четой Рерихов, пока они были живы». М.Пунача обвиняется бангалорской полицией в хищении, обмане и предательстве». Кое-кто из русских индологов продолжает находиться под обаянием Мэри Джойс Пунача, верит ее мистификации, будто ее сын — от Святослава Николаевича. Я спросила Александра Михайловича Кадакина, как он относится к этой версии. На что он ответил:
— Никакой он не сын. Это очередная провокация. У нее все просто, как у всех гениальных жуликов. Ведь предъявила она пять завещаний Девики Рани, последнее якобы сочиненное 94-летней на смертном одре, свидетельствующее, что все наследие передается Мэри. Вместо печати поставлен отпечаток пальца.»[2]
Привожу небольшой фрагмент письма к Ельцину Б.Н. от 3.10.93 г., чтобы понять дальнейшие пояснения: «Как я уже сообщала Вам, г-н Президент, в моей телеграмме на Ваше имя, мадам Шапошникова была в высшей степени груба со мной во время похорон моего мужа. Она была заинтересована в одном - просто вырвать у меня для себя как можно больше предметов и наследия в этот печальный момент нашей жизни. А мы так хотели, чтобы хоть кто-нибудь был рядом с ним в последние минуты его жизни, с кем он мог бы поговорить по-русски. Она угрожала мне и нашему доверенному секретарю г-же Мэри Джойс Пунача и применяла насильственные методы, чтобы заставить нас пойти на удовлетворение её своекорыстных требований в её личных целях. Только она и г-н Кадакин из российского посольства несут ответственность за тот факт, что д-р Святослав Рерих похоронен в Индии, а не в России, как мы намеревались. Я просто не могу понять, г-н Президент, такое положение, когда даже сейчас, после всех этих безобразий, все картины и архивы семьи Рерихов, которые принадлежат всему миру, продолжают оставаться в ведении этого человека, желающего, удержать их в своих личных целях. Вы наверняка знаете, г-н Президент, что все наследие было передано России со специальной оговоркой, что в любой момент, когда д-р Рерих сам или его правопреемники сочтут необходимым, наследие, целиком или частично, должно быть возвращено в Индию. Я пришла сейчас к решению отозвать это наследие обратно. Согласно международному праву, я имею полное право осуществить это свое решение.»[3]
Интересно, что в письме к президенту упомянута Мэри Джойс Пунача, как доверенный секретарь. Полиция Индии хорошо показала, как Мэри не заслужила это доверие Рерихов, открыв по её манипуляциям 4 уголовных дела.
И, чтобы понять роль Мэри Пунача в жизни четы Рерих, позволю напомнить некоторые событий после смерти С.Н.Рериха, приведу записи из дневника и рассказ Л.В.Шапошниковой, опубликованные в другой статье Натальи Дардыкиной.
«31 ЯНВАРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ. С утра мы едем встречать Кадакина в аэропорт. Он мне сказал, что надо все приготовить к вылету в понедельник, с регулярным рейсом в Дели. Был заказан цинковый гроб и выполнен. Еду его смотреть. Потом в отель по просьбе Кадакина приехала Мэри. Состоялся разговор. Кадакин справедливо поставил вопрос о вскрытии завещания Святослава Николаевича. Согласно индийскому обычаю, оно должно быть вскрыто сразу после смерти завещателя и обнародовано.
Мэри оказала явное сопротивление, ссылаясь на то, что она к этому отношения не имеет, а все в руках Девики и с нею надо говорить. Мы ее просили посоветоваться с Девикой. Кадакин обратился к адвокату Рону и попросил о встрече, тот ему во встрече отказал и посоветовал не вмешиваться не в свое дело.
Приходит из нашего посольства сообщение, что Ельцин высылает из Москвы спецрейс на Бангалор. Он вылетает в понедельник в 9 часов утра. Ждем Мэри, но ее все нет, и мы не знаем, разрешит ли Девика увезти тело С.Н. в Петербург. Тогда Кадакин договорился о приеме у главного министра штата В.Мойли. Он принял нас тотчас же в своей резиденции. Мы рассказали обо всем. Главный министр штата В.Мойли нам явно сочувствует: “Да, я знаю, этих бандитов. И Мэри известна своими связями с темными личностями. Конечно, я вам помогу. Мы вскроем завещание, и будет все в порядке. Да, вы правы, нельзя везти гроб в Петербург, не прочитав о воле покойного. А это может быть только в завещании. Да, судьба его наследия нам небезразлична. Мы должны знать, как он им распорядился. Не беспокойтесь — я быстро с вами свяжусь”. Но он с нами так и не связался. Кадакин с трудом дозвонился до него уже после того, как нам сообщили о решении Девики. Мы узнали, что Девика дала телеграмму индийскому премьеру о том, что, если С.Н. не будет похоронен в Индии, она покончит жизнь самоубийством. Мэри сообщила нам: С.Н. будет похоронен в Бангалоре, т. к. Девика по состоянию здоровья не может сопровождать гроб в Петербург.
Завещание так и не было вскрыто. Спецрейс отменили. Мэри выиграла. И плакал горькими слезами корреспондент ТВ Сережа Алексеев, хорошо знавший С.Н., снимавший о нем фильмы. Кадакин поехал к Девике — сделать последнюю попытку уговорить ее изменить свое решение. Но Девика боялась Мэри и повторяла явно с ее слов: “Хоронить в Индии”.
Тамара, русская женщина, живущая в Бангалоре под сенью ашрама Саи-Бабы, находилась у Девики, когда туда пришла Мэри от Кадакина и жестко сказала ей, что надо говорить русским. Таким образом, не Девика, а Мэри приняла решение похоронить С.Н. в Индии.
1 ФЕВРАЛЯ. Утром все индийские газеты сообщили о решении Девики Рани. К вечеру Святослава Николаевича похоронили в имении, как оказалось сейчас, в спорной земле — Мэри кому-то успела продать эту часть земельного владения Рерихов».
ПОСЛЕ того как я прочитала дневник Л.В.Шапошниковой, я спросила ее, почему же она сразу не рассказала нашему корреспонденту о том, что произошло в Бангалоре. Людмила Васильевна ответила:
— Меня сдерживали совершенно реальные и жесткие обстоятельства. Зная, в кого превратилась Мэри, наблюдая, как физически и во всех отношениях зависима от нее старая и беспомощная Девика Рани, с которой у меня всегда были добрые отношения и таковыми остались, я не могла своим публичным признанием невольно усугубить ее нелегкое положение. От Мэри можно было ожидать всего. Мне рассказывали, как она обращалась с Девикой. Да я и сама это почувствовала однажды, когда разговаривала с Девикой и вдруг заметила, как от ужаса расширились ее глаза. Повернувшись, я увидела за своей спиной суровую Мэри. Мэри была очень заинтересована, чтобы подстрелить меня влет, лишить социального уважения и тем самым обесценить любые мои показания. Что она и делала в своих посланиях в Россию. Наши чиновники ей верили безоговорочно, хотя эта красивая индианка полностью игнорировала решение самого Святослава Николаевича.
— Людмила Васильевна, высокие чиновники Индии не хотели иметь дело с Мэри. Почему?
— Она была сомнительным в социальном плане человеком. В то же время наши чиновники и те заинтересованные лица, которые нарушали и продолжают нарушать волю Святослава Николаевича, принимали всерьез ее послания и не обращали внимания на наши документальные публикации, и прежде всего в «Московском комсомольце», где были приведены компрометирующие факты из биографии Мэри Пунача.
— Как вы думаете, могла ли больная и неподвижная 96-летняя Девика слать русскому правительству и Ростиславу Борисовичу Рыбакову в Институт востоковедения телеграммы о необходимости отобрать наследие у МЦР и передать его государству?
— Конечно, нет. И не потому, что она была больна. Хотя и это существенно, а прежде всего потому, что у меня с Дэвикой были хорошие отношения, у нас никогда не возникало конфликта ни по какому поводу. Она заботилась обо мне, когда я работала с наследием в 90-м году. И, конечно, только люди, не знающие индийских традиций, могли подумать, что жена или вдова может нарушить волю супруга. Никогда такого не могло быть. Стиль, которым были написаны эти письма и телеграммы, не был стилем Девики Рани.
В письме к доктору Ростиславу Борисовичу Рыбакову Мэри Джойс сочиняла небылицы о якобы грубом поведении русских в Бангалоре на похоронах С.Н., что, дескать, заставило Девику прийти «к неизбежному решению похоронить его в Бангалоре, в имении Татагуни». А чуть ниже, в том же послании, с откровенным коммерческим размахом Мэри переходит к проблемам собственного бизнеса: «Если Вам надо переслать нам какую-либо информацию, будьте любезны послать ее факсом или срочной почтой на отель “Ашок”, Бангалор. Далее, я хотела бы знать, существует ли какой-либо экспортный бизнес, который Вы смогли бы порекомендовать, или какая-либо надежная компания, или друг, заинтересованный в наших проблемах; я надеюсь, Вы поможете ему в этом отношении. Есть ли какой-либо экспорт, который нужен из Индии, который немедленно будет реализован с его помощью, это надо сделать очень срочно». В этом же факсе, направленном г-ну Рыбакову, Мэри сообщала о телеграмме, якобы посланной Девикой на имя Ельцина, и здесь же — фраза о возможном кофейном бизнесе, в котором она может содействовать русской стороне. Здесь же приведен текст телеграммы Ельцину, посланной от имени Девики Рани, но без ее подписи. И уважаемый ученый, зная о состоянии здоровья престарелой вдовы Святослава Николаевича, не усомнился в подлинности послания: не иначе как под влиянием кофейного аромата. После смерти Девики Рани, последовавшей 9 марта 1994 года, выяснилось, что она не была юридически введена в наследие С.Н.Рериха. Поэтому завещание Девики Рани, отказавшей все свое имущество Мэри Джойс Пунача, не признано действительным — таково решение правительства штата Карнатака. На Мэри Пунача заведено четыре уголовных дела.»[4]
И вот, мы видим в представленном фрагменте видеозаписи, который получен от О.В.Румянцевой? Что Девика Рани расписалась на какой-то бумаге. Но, что же это был за документ? Можно только догадываться. Оснований (хотя бы визуальных) о том, что это было письмо Девики Рерих от 3 октября 1993 года к Б.Н.Ельцину, по-прежнему нет. Никакой четкой речи Девики Рерих в представленном фрагменте видеозаписи (как заявила О.Румянцева – с «объяснением-повторением» того, что было написано Б.Н. Ельцину в ее письме, «глядя прямо в камеру») тоже нет.
На мой взгляд, эта видеозапись просто попытка фальсификации письма от 3.10.93 г., организованная Мэри Пунача на базе подписания совершенно другого документа. Зачем нужно было сегодня реанимировать данную версию? Наверно, кому-то до сих пор не дают покоя заманчивые слова в сфальсифицированном письме: «Я хочу, чтобы все картины, архивы и личные вещи, переданные Святославом Н. Рерихом бывшему Советскому Фонду Рерихов, были на тех же условиях переданы Государственному Музею Рерихов …».
Хочется напомнить еще раз о словах Бомарше, с которых начал статью. Ибо клевета вещь заразительная.
Николай Атаманенко
31.1.2007 г.
[1] О.В.Румянцева "Несостоявшееся интервью",
http://agni3.narod.ru/OVRNesost.htm
[2] Сборник «Защитим имя и наследие Рерихов», том 1, Наталья Дардыкина. Аферистка Мэри и драгоценности Рерихов,
http://www.roerich-museum.ru/sbt1/sbt1gl3_11.htm
[3] http://agni3.narod.ru/DevikaElcinu31093.htm
|
