 русский учёный-энциклопедист, поэт | |
| Дата рождения: | 19 ноября 1711 |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | 15 апреля 1765 |
| Место смерти: | Санкт-Петербург |
"Вспомним, чего только не успевал сделать Ломоносов. Да мало ли таких примеров.Пусть навсегда останется отличием наших Культурных учреждений любовь к труду, стремление к постоянному деланию, желание полезных посевов. Пусть во всем будет избегнута формальность и поденщина. Все от мала до велика одинаковые трудники и трудятся не за страх, а за совесть или, вернее, за радость. Ведь если кто не познал эту радость, значит он еще не подумал о том, что есть просвещение во всех областях, на всех полях, во всех возможностях." /Н.К.Рерих, Листы дневника, том 1, Сеятели/
Михаи́л Васи́льевич Ломоно́сов (1711—1765) — первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, художник, историк, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики, основоположник молекулярно-кинетической теории. Разработал проект Московского государственного университета, впоследствии названного в его честь.
Биография
О первых годах жизни Ломоносова имеются крайне скудные сведения. Он родился 8 ноября 1711 года, в деревне Мишанинской Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии в довольно зажиточной семье крестьянина-помора Василия Дорофеича и дочери просвирницы погоста Николаевских Матигор Елены Ивановны (урождённой Сивковой) Ломоносовых. Отец, по отзыву сына, был по натуре человек добрый, но «в крайнем невежестве воспитанный». Мать Ломоносова умерла очень рано, когда Ломоносову было девять лет. В 1721 отец женился на Федоре Михайловне Усковой, дочери крестьянина соседней Ухтостровской волости. Летом 1724 года она умерла. Через несколько месяцев, возвратившись с промыслов, отец женился в третий раз на вдове Ирине Семёновне (в девичестве Корельской). Для тринадцатилетнего Ломоносова третья жена отца оказалась «злой и завистливой мачехой».
Деревня Мишанская, позже слившаяся с деревней Денисовкой, находилась на Курострове, против города Холмогоры, на одном из девяти островов дельты Северной Двины, примерно в 140 км от места её впадения в Белое море. С давних времён эти острова были густо заселены. Здесь имелись хорошие пахотные земли, богатые выгоны для скота, а главное — открытый выход в море.
Упоминание о поморской семье Ломоносовых восходит к XVI веку, ко временам Ивана Грозного. Дед будущего учёного, Дорофей Леонтьевич, его отец, Василий Дорофеевич, и многие родственники были жителями Курострова. Как и большинство куростровских крестьян-поморов, они занимались хлебопашеством, но их основным делом были рыбная ловля и зверобойный промысел.
В начале XVIII века семья Ломоносовых имела средний достаток. Она располагала сравнительно крупным земельным наделом — около 67 сажен, но главным источником благосостояния являлся морской промысел.
Плавания в суровых северных морях были нелёгким делом. Поморы объединялись в артели. Почти все Ломоносовы деревни Мишанинской до начала 20-х годов XVIII века жили одной семьёй, мужчины сообща выходили в море. Семья Ломоносовых принадлежала к опытным мореходам. Документы свидетельствуют, что ещё в 1710 Лука Ломоносов, двоюродный дед будущего учёного, был кормщиком — старшим в промысловой артели. А это значит, что он хорошо знал морские пути, умел управлять судами, то есть знал навигационное дело. В 1722 отец Ломоносова, Василий Дорофеевич, получил 34 сажени пашни, построил собственный дом и стал жить самостоятельно, по-прежнему занимаясь в основном морским промыслом. Позже, в 1753, Ломоносов писал, что отец «довольство кровавым по́том нажил».
Лучшими моментами в детстве Ломоносова были, по-видимому, его поездки с отцом в море, оставившие в его душе неизгладимый след. Ломоносов начал помогать отцу с десяти лет. Они отправлялись на промыслы ранней весной и возвращались поздней осенью. Вместе с отцом Ломоносов ходил как в дальние плавания — в Северный Ледовитый океан — к Новой Земле и Шпицбергену, так и в ближние — до Соловецких островов. Нередкие опасности плавания закаляли физические силы юноши и обогащали его ум разнообразными наблюдениями. Влияние природы русского севера легко усмотреть не только в языке Ломоносова, но и в его научных интересах: «вопросы северного сияния, холода и тепла, морских путешествий, морского льда, отражения морской жизни на суше — всё это уходит далеко вглубь, в первые впечатления молодого помора». .. (Вернадский «Ломоносовский Сборник», II, 144). Его окружали предания о великих делах Петра Великого, которых и доселе немало сохранилось на севере.
Ещё от матери Ломоносов научился читать и получил охоту к чтению; позднее она, по-видимому, была поддержана в нём поморами-старообрядцами. Рано, по-видимому, зародилось в Ломоносове сознание необходимости «науки», знания. «Вратами учености» для него делаются откуда-то добытые им книги: «Грамматика» Смотрицкого, «Арифметика» Магницкого, «Стихотворная Псалтырь» Симеона Полоцкого. В четырнадцать лет юный помор грамотно и чётко писал. Жизнь Ломоносова в родном доме делалась невыносимой, наполненной постоянными ссорами с мачехой. И чем шире становились интересы юноши, тем безысходнее казалась ему окружающая действительность. Особенно ожесточала мачеху страсть Ломоносова к книгам.
Страсть к знаниям, тяжёлая обстановка в семье заставили Ломоносова принять решение — оставить родной дом и отправиться в Москву.
Годы, проведённые Ломоносовым в Поморье, сыграли большую роль в формировании его мировоззрения, наложили свой отпечаток на интересы и стремления юноши, в значительной степени определили направление его дальнейшего творчества.
Пешком в Москву
В Москву Ломоносов ушёл с ведома отца, произошло это в конце 1730 года; один из местных крестьян поручился даже во взносе за него податей; но, по-видимому, отец отпустил его лишь на короткое время, почему он потом и числился «в бегах». Уход из дома Ломоносов тщательно продумал. Он узнал, что только в трёх городах России — в Москве, Киеве и Петербурге — можно овладеть высшими науками. Свой выбор он остановил на Москве. Ломоносова ожидала долгая и нелёгкая зимняя дорога. Преодолев весь путь за три недели, Ломоносов в начале января 1731 года прибыл в Москву.
В «Спасские школы», то есть в Московскую славяно-греко-латинскую академию, Ломоносов вступил в 1731 и пробыл там около 5 лет. Никто не ожидал в Москве юношу с далёкого Севера. Из дошедшего до нас письма Ломоносова к И. И. Шувалову видно, какие физические лишения, какую душевную борьбу пришлось выдержать Ломоносову за время пребывания его в академии. Позже Ломоносов вспоминал: «Школьники, малые ребята, кричат и перстами указывают: смотрите-де, какой болван лет в двадцать пришёл латыни учиться».
В научном отношении пребывание в академии принесло ему немалую пользу: он не только приобрел вкус вообще к научным занятиям, но изучил латинский язык, ознакомился и вообще с тогдашней «наукой», хотя и в обычной для того времени схоластической форме разных «пиитик», «риторик» и «философий».
Удивительная целеустремлённость была присуща Ломоносову. В то время как многие его товарищи по Спасским школам свободные от занятий часы проводили беззаботно, он читал летописи, книги духовного и светского содержания в библиотеке Заиконоспасского монастыря.
Петербургская Академия
Михаил Васильевич Ломоносов прибыл в Петербургскую Российскую Императорскую Академию Наук, когда она вступила во второе десятилетие своей деятельности. Это было уже сложившееся научное учреждение, которое имело большой для того времени штат сотрудников. В Академии были представлены все ведущие научные дисциплины того времени.
Несмотря на длительную переписку по поводу приезда из Москвы новых студентов, Академия Наук не позаботилась об их устройстве. В первые дни пребывания в Петербурге Ломоносов и его товарищи поселились при самой Академии Наук, а в конце 1736 года переехали на жительство в снятое Академией каменное здание новгородской епархии на 1-й линии Васильевского острова около Невы. Здесь Ломоносов прожил почти полгода до отъезда в Германию. По отчётам о расходах за февраль-апрель 1736 года, затраченных на нужды 12 студентов, можно представить их скромный быт в Петербурге. Для них были куплены простые деревянные кровати с тюфяками, по одному маленькому столу и стулу, на всех три платяных и три книжных шкафа. Им были выданы необходимые одежда, обувь, бельё и т. д.
Первое время положение Ломоносова и его товарищей в Петербургской Академии Наук было весьма неопределённым: они не были зачислены ни в Гимназию, ни в Университет. Различный уровень знаний учеников Спасских школ не позволял создать единый класс Академического университета. Одним из существенных пробелов в их образовании было то, что они не знали немецкого языка, столь распространённого в то время в Академии. Поэтому их занятия начались с изучения немецкого языка, которому их обучал ежедневно учитель Христиан Герман.
Несмотря на тяжёлые условия жизни, любознательный помор с первых дней прибытия в Академию проявил огромный интерес к наукам. Под руководством Адодурова он начал изучать математику, у профессора Г. В. Крафта знакомился с экспериментальной физикой, самостоятельно изучал стихосложение. По свидетельству ранних биографов, в течение этого довольно непродолжительного периода обучения в Петербургской академии Ломоносов «слушал начальные основания философии и математики и прилежал к тому с крайнею охотою, упражняясь между тем и в стихотворении, но из сих последних его трудов ничего в печать не вышло. Отменную оказал склонность к экспериментальной физике, химии и минералогии».
В 1735 году в Академии было создано Российское собрание для разработки основ русского языка. Ломоносов, получив в Славяно-греко-латинской академии достаточно хорошую подготовку в области грамматики и стихосложения, вероятно, интересовался занятиями Российского собрания.
Серьёзное отношение Ломоносова к научным занятиям выделяло его из общей массы воспитанников Спасских школ, прибывших в Петербург. В Академии Наук любознательный и трудолюбивый помор, приобщаясь к новой науке, ощутил современный подход к исследованиям, ничего общего не имевшим со средневековой схоластикой, процветавшей в Славяно-греко-латинской академии. В кабинетах и мастерских Академии Наук Ломоносов мог видеть новейшие приборы и инструменты для проведения исследований, в академической лавке познакомиться с только что изданными книгами и журналами.
Ломоносов за границей
Счастливым фактом ранней жизни Ломоносова был вызов со стороны Академии Наук 12 способных учеников «Спасских школ». В 1736 трое из них, в том числе Ломоносов, были отправлены Академией Наук в Германию, для обучения математике, физике, философии, химии и металлургии. За границей Ломоносов пробыл пять лет: около 3 лет в Марбурге, под руководством знаменитого Вольфа, и около года в Фрейберге, у Геннеля; около года провел он в переездах, был в Голландии. Из Германии Ломоносов вынес не только обширные познания в области математики, физики, химии, горном деле, но в значительной степени и общую формулировку всего своего мировоззрения. На лекциях Вольфа Ломоносов мог выработать свои взгляды в области тогдашнего так называемого естественного права, в вопросах, касающихся государства.
В марте 1736 президент Академии Наук Корф представил правительству два списка учеников, для отправки обучаться в Германии горному делу. «Учёный горный физик» Генкель заверял, что проучившись год или полтора, эти молодые люди «по возвращении на родину смогут сами обучать других». В первом списке Корф назвал тех, кто знал немецкий и латинский, во втором — только латинский. В последнем списке значился Ломоносов. Корф сообщал, что в Германию могут быть посланы:
1. Густав Ульрих Райзер, советника Берг-коллегии сын, имеет от роду семнадцать лет.
2. Дмитрий Виноградов, попович из Суздаля, шестнадцати лет.
3. Михайло Ломоносов, крестьянский сын из Архангелогородской губернии Двинского уезда Куростровской волости, двадцати двух лет.
Вероятно, способности Ломоносова были настолько очевидны, что правительство и руководство Академии не смутило его крестьянское происхождение.
17 марта 1736 правительство одобрило кандидатуры трёх студентов, представленных Корфом, и назначило им содержание — 1200 рублей в год. 3 ноября 1736 трое русских студентов прибыли в Марбург.
Марбург
Ломоносов и его коллеги, прибыв в Марбург, явились к Вольфу — видному математику и выдающемуся педагогу — с рекомендательным письмом, в котором президент Петербургской Академии Наук представлял русских студентов, направленных в Германию, чтобы «усовершенствоваться за границей в металлургии и прочих науках». Президент писал Вольфу: «Инструкция их покажет Вам, что они обязаны делать, а в самом непродолжительном времени я сам буду иметь честь уведомить Вас обо всём остальном». Вольф с большой ответственностью отнёсся к устройству прибывших к нему из Петербурга студентов, а также принял участие в обсуждении их программы занятий.
Свои занятия Ломоносов в Марбурге начал с обучения «первоначальным основаниям арифметики и геометрии» и с изучения немецкого языка[1]. Официально Ломоносов и его товарищи были зачислены в Марбургский университет 6 ноября 1736 года, и их фамилии были внесены в университетскую книгу за подписью проректора И. К. Санторока. С помощью Вольфа они быстро приобщились к занятиям: с января 1737 года начали слушать курс теоретической химии профессора Дуйзинга, а затем лекции Вольфа по механике, гидростатике, аэрометрии, гидравлике, теоретической физике. С мая наряду с изучением немецкого языка Ломоносов стал брать уроки французского, рисования, танцев и фехтования. Прошло менее года пребывания русских студентов в Марбургском университете, а успехи их в изучении различных дисциплин были весьма значительны.
В период обучения в Марбургском университете Ломоносов начал собирать свою первую библиотеку, потратив весьма значительную часть выдававшихся ему денег на приобретение книг.
1737—1738 годы Ломоносов посвятил занятиям различными науками. Доказательством успехов русского студента в изучении естествознания служит его первая студенческая работа по физике «О превращении твёрдого тела в жидкое, в зависимости от движения предшествующей жидкости». Ломоносов проявил в ней большую самостоятельность — стремился опереться на данные опытов.
Весной 1739 года Ломоносов представил ещё одну работу — «Физическую диссертацию о различии смешанных тел, состоящих в сцеплении корпускул», в которой впервые рассматривались вопросы о строении материи и намечались контуры новой корпускулярной физики и химии.
Изучение естественных наук Ломоносов успешно сочетал с литературными занятиями. В Марбурге он познакомился с новейшей немецкой литературой. Ломоносов занимался с увлечением не только теоретическим изучением западноевропейской литературы, но практической работой над стихотворными переводами.
Жизнь Ломоносова и его товарищей за границей осложнялась из-за неурядиц с пересылкой денег на их содержание и обучение. Средства от Академии Наук поступали нерегулярно, и русским студентам приходилось жить в долг.
К началу 1739 года Ломоносов и его товарищи завершили своё обучение в Марбурге. Вскоре из Петербурга пришло предписание готовиться к отъезду во Фрейберг к Генкелю для изучения металлургии и горного дела.
Фрейберг
Пять дней потребовалось русским студентам на дорогу до Фрейберга. 14 июля 1739 года они прибыли в этот старейший горнозаводской центр Саксонии.
После относительно независимой и свободной университетской жизни в Марбурге русские студенты попали в полное подчинение к строгому и педантичному Генкелю. Обучение Генкель начал с занятий минералогией и металлургией. Преподавание строилось в основном на практических занятиях: посещение рудников и металлургических заводов сопровождалось объяснениями производственных процессов. Здесь Ломоносов познакомился с устройством рудников, способами укрепления шахт, подъёмными машинами. Позднее, в своей книге «Первые основания металлургии, или рудных дел», Ломоносов широко использовал знания и опыт, приобретённый во Фрейберге.
Гордостью Генкеля была его химическая лаборатория. В то время даже многие высшие учебные заведения не имели собственных лабораторий. Эта лаборатория служила учебной, производственной и экспериментальной базой. Вероятно, Ломоносов оценил значение экспериментальной базы для исследовательской работы. Вот почему по возвращении в Россию он упорно добивался постройки химической лаборатории при Академии Наук.
Недостатком Генкеля было то, что он, сосредотачивая основное внимание на практических занятиях, не давал возможности своим ученикам размышлять над теоретическими проблемами. Он не поддерживал в учениках энтузиазма исследователей.
Первые четыре месяца жизни русских студентов во Фрейберге прошли без особых инцидентов; их взаимоотношения с Генкелем были вполне нормальными. Но в конце 1739 года между студентами и Генкелем начались трения, которые затем переросли в острый конфликт. Основной причиной столкновений являлась нерегулярная отправка из Петербурга средств на содержание студентов. Тяжёлые условия жизни, мелочная опека, постоянная слежка даже за его перепиской — всё это тяготило молодого помора, которыё уже имел собственное сложившееся мировоззрение. Исподволь накапливалась неприязнь учителя и ученика друг к другу.
Первая серьёзная ссора разразилась в конце декабря 1739 года. Поводом послужил отказ Ломоносова выполнить черновую работу, которую ему поручил Генкель. Горячая натура русского помора восстала против педантизма немецкого учёного. Весной, когда Ломоносов и его коллеги после очередного скандала пришли просить денег на своё содержание, Генкель им отказал. Отношения оказались окончательно испорчены. Кроме того, Ломоносов считал, что ему уже нечему учиться во Фрейберге.
В начале мая 1740 года Ломоносов, оставив некоторые свои книги товарищам и захватив с собой небольшие пробирные весы с гирьками, навсегда покинул Фрейберг. Ломоносов рассчитывал с помощью барона Кайзерлинга, русского посланника, уехать в Россию. Но прибыв в Лейпциг, где, по его расчётам, должен был находиться посланник, Ломоносов не застал его там. С этого момента для Ломоносова началась полная скитаний и лишений жизнь, которая продолжалась больше года.
В конце 1741 года Ломоносов смог вернуться в Петербург.
Труды в Академии наук
За время отсутствия Ломоносова в Академии сменилось два президента, и к середине 1741 года Академия так и не имела руководителя. Число профессоров заметно сократилось, многие кафедры пустовали, росли денежные долги Академии.
10 июня 1741 году Ломоносов был направлен к профессору ботаники и естественной истории И. Амману для изучения естествознания. Этот профессор был всего на четыре года старше Ломоносова. Ломоносов под руководством Аммана приступил к составлению Каталога собраний минералов и окаменелостей Минерального кабинета Кунсткамеры. Ломоносов быстро справился с этой задачей. Это явилось важной работой Ломоносова, одним из первых его научных трудов. В 1745 году он хлопочет о разрешении читать публичные лекции на русском языке; в 1746 году — о наборе студентов из семинарий, об умножении переводных книг, о практическом приложении естественных наук. В то же время Ломоносов усиленно ведет свои занятия в области минералогии, физики и химии, печатает на латинском языке длинный ряд научных трактатов.
В 1748 году при Академии возникают Исторический Департамент и Историческое Собрание, в заседаниях которого Ломоносов вскоре начинает вести борьбу с Миллером, обвиняя его в умышленном принижении в научных исследованиях русского народа. Он представляет ряд записок и проектов с целью «приведения Академии Наук в доброе состояние», усиленно проводя мысль о «недоброхотстве ученых иноземцев к русскому юношеству», к его обучению. В 1749 году, в торжественном собрании Академии Наук, Ломоносов произносит «Слово похвальное императрице Елизавете Петровне», имевшее большой успех; с этого времени Ломоносов начинает пользоваться большим вниманием при дворе. Он сближается с любимцем Елизаветы И. И. Шуваловым, что создает ему массу завистников, во главе которых стоит Шумахер.
При близких отношениях к Шувалову козни Шумахера делаются для Ломоносова не страшными; он приобретает и в Академии большое влияние. Под влиянием Ломоносова совершается в 1755 году открытие Московского университета, для которого он составляет первоначальный проект, основываясь на «учреждениях, узаконениях, обрядах и обыкновениях» иностранных университетов. Ещё раньше, в 1753 году, Ломоносову, при помощи Шувалова, удается устроить фабрику мозаики. В том же году Ломоносов хлопочет об устройстве опытов над электричеством, о пенсии семье несчастного профессора Рихмана, которого «убило громом»; особенно озабочен Ломоносов тем, «чтобы сей случай (смерть Рихмана во время физических опытов) не был протолкован противу приращения наук».
В 1756 году Ломоносов отстаивает против Миллера права низшего русского сословия на образование в гимназии и университете. В 1759 году он занят устройством гимназии и составлением устава для неё и университета при Академии, при чём опять всеми силами отстаивает права низших сословий на образование, возражая на раздававшиеся вокруг него голоса: «куда с учеными людьми?». Ученые люди — доказывает Ломоносов, — нужны «для Сибири, для горных дел, фабрик, сохранения народа, архитектуры, правосудия, исправления нравов, купечества, единства чистые веры, земледельства и предзнания погод, военного дела, хода севером и сообщения с ориентом». В то же время идут занятия Ломоносова по Географическому Департаменту; под влиянием его сочинения «О северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном» в 1764 году снаряжается экспедиция в Сибирь…
Среди этих неустанных трудов Ломоносов умирает, 4 апреля 1765 года. Незадолго до смерти Ломоносова посетила императрица Екатерина II, «чем подать благоволила новое Высочайшее уверение о истинном люблении и попечении своем о науках и художествах в отечестве» («Санкт-Петербургские Ведомости», 1764). В конце жизни Ломоносов был избран почетным членом Стокгольмской и Болонской академий наук. Ломоносов похоронен в Александро-Невской лавре. Надгробие М. В. Ломоносова — мраморная стела с латинской и русской эпитафией и аллегорическим рельефом. Мастер Ф. Медико (Каррара) по эскизу Я. Штелина, 1760-е годы.
Могила Ломоносова в Александро-Невской лавре
Ломоносов женился ещё за границей, в 1740 году, в Марбурге, на Елизавете Цильх. Семейная жизнь Ломоносова была, по-видимому, довольно спокойной. Из детей после Ломоносова осталась лишь дочь Елена, вышедшая замуж за Константинова, сына брянского священника. Её потомство, как и потомство сестры Ломоносова, в Архангельской губернии, существует доныне.
Научная деятельность
Естествознание
26 мая 1761 года, наблюдая прохождение Венеры по солнечному диску, Ломоносов обнаружил наличие у Венеры атмосферы.
Молекулярно-кинетическая теория тепла
Одним из наиболее выдающихся естественнонаучных достижений Ломоносова является его молекулярно-кинетическая теория тепла.
В середине XVIII века в европейской науке господствовала теория теплорода, впервые выдвинутая Робертом Бойлем. В основе этой теории лежало представление о некой огненной (или, как вариант, холодообразующей) материи, посредством которой распространяется и передается тепло, а также огонь.
Ломоносов обращает внимание ученого сообщества, что ни расширение тел по мере нагрева, ни увеличении веса при обжиге, ни фокусировка солнечных лучей линзой не могут быть качественно объяснены теорией теплорода. Связь тепловых явлений с изменениями массы отчасти и породили представление, что масса увеличивается вследствие того, что материальный теплород проникает в поры тел и остается там. Но, спрашивает Ломоносов, почему при охлаждении тела теплород остаётся, а сила тепла теряется?
Опровергая одну теорию, Ломоносов предлагает другую, в которой с помощью бритвы Оккама он отсекает лишнее понятие теплорода. Вот логические выводы Ломоносова, по которым, «достаточное основание теплоты заключается»:
1. «в движении какой-то материи» — так как «при прекращении движения уменьшается и теплота», а «движение не может произойти без материи»;
2. «во внутреннем движении материи», так как недоступно чувствам;
3. «во внутреннем движении собственной материи» тел, то есть «не посторонней»;
4. «во вращательном движении частиц собственной материи тел», так как «существуют весьма горячие тела без» двух других видов движения «внутреннего поступательного и колебательного», напр. раскаленный камень покоится (нет поступательного движения) и не плавится (нет колебательного движения частиц).
«Таким образом, мы доказали a priori и подтвердили a posteriori, что причиною теплоты является внутреннее вращательное движение связанной материи» [2].
Эти рассуждения имели огромный резонанс в европейской науке. Теория, как и полагается, более критиковалась, нежели принималась учеными. В основном критика была направлена на следующие стороны теории:
1. частицы Ломоносова обязательно шарообразны, что не доказано (по мнению Рене Декарта прежде все частицы были кубические, но после стерлись до шаров);
2. утверждение, что колебательное движение влечет распад тела и потому не может служить источником тепла, тем не менее, общеизвестно, что частицы колоколов колеблются веками и колокола не рассыпаются;
3. Если бы тепло путем вращения частиц передавалось лишь передачей действия, имеющегося у тела, другому телу, то «б и куча пороху не загоралась» от искры;
4. И так как, вследствие затухания вращательного движения при передаче его от одной частицы к другой «теплота Ломоносова купно с тем движением пропала; но сие печально б было, наипаче в России» [3].
Основной заслугой кинетической теории тепла Ломоносова является придание понятию движения более глубокой физической значимости.
Вклад в развитие риторики
Нельзя сказать, что до Ломоносова в России совершенно никто не интересовался риторикой. Были и учебники по этому предмету. Но все они составлялись либо на церковнославянском языке, либо на латыни, а Ломоносов в 1743 написал «Краткое руководство к риторике» на русском языке. Основной труд Ломоносова по риторике — «Риторика» 1748 года, которая стала, по сути, первой в России хрестоматией мировой литературы, включавшей также лучшие произведения отечественной словесности. Пособия Ломоносова были первыми общедоступными руководствами по красноречию. Само определение риторики у него традиционно:
«Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем приклонять других к своему об оной мнению».
В «Риторике» выделены три традиционных раздела: об изобретении, украшении, расположении. В своем труде он выделяет собственно риторику — учение о красноречии вообще; ораторию — наставление к сочинению речей в прозе; поэзию — наставление к сочинению поэтических произведений. Первая попытка Ломоносова создать учебник риторики — событие большого исторического значения. На основе «Риторики» впоследствии были написаны учебники по русскому красноречию.
«Российская грамматика» — основы и нормы русского языка, в которой Ломоносов разработал понятия о частях речи, правописание и произношение того или иного слова. Орфоэпические рекомендации «Российской грамматики» опираются на специфику «московского наречия»: «Московское наречие не только для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается».[4] Ломоносов ввёл понятие художественно-выразительных приёмов. Осуществил силлабо-тоническую реформу стихосложения. Ввёл понятие стихотворного размера, как то:
Вклад Ломоносова в поэзию
М. В. Ломоносовым было написано несколько выдающихся поэтических произведений, в том числе:
Ода блаженныя памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года
Ода на день рождения Её Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, самодержицы всероссийския, 1746 года
Ода на день восшествия на всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елизаветы Петровны 1747 года
«Утреннее размышление о божием величестве» (1743)
Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния (1743)
Ночною темнотою покрылись небеса … (б/н) (1747)
Лишь только дневной шум замолк … (б/н) (1747)
Письмо к его высокородию Ивану Ивановичу Шувалову 18 августа 1750
Письмо о пользе стекла к высокопревосходительному господину генералу-поручику, действительному её императорского величества камергеру, Московского университета куратору и орденов Белого Орла, Святого Александра и Святыя Анны кавалеру Ивану Ивановичу Шувалову, писанное 1752 года
Стихи, сочиненные на дороге в Петергоф, когда я в 1761 году ехал просить о подписании привилегии для академии, быв много раз прежде за тем же
Имя Ломоносова
Именем Ломоносова названы:
Город Ломоносов в составе Петродворцового района Санкт-Петербурга
Станция метро Ломоносовская в Санкт-Петербурге
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Московская государственная академия тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова
Поморский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Проспект Ломоносова в Архангельске
Улица Ломоносова в Воронеже
Улица Ломоносова в Екатеринбурге
Улица Ломоносова в Киеве
Улица Ломоносова в Кольчугино
Улица Ломоносова в Краснодаре
Улица Ломоносова в Нижнем Новгороде
Улица Ломоносова в Новосибирске
Улица Ломоносова в Риге
Улица Ломоносова в Санкт-Петербурге
Улица Ломоносова в Харькове
Улица Ломоносова в Северодвинске
Проспект Ломоносова в Саратове
Площадь Ломоносова в Северодвинске
гимназия № 1530 «Школа Ломоносова» в Москве
Национальный горный университет им.М.В.Ломоносова в Днепропетровске
↑ Вольф читал лекции не на латыни, как было принято в те времена, а на немецком языке, что подтолкнуло Ломоносова к выводу: и в России преподавание надо вести на родном языке.
↑ М. В. Ломоносов, Т.2 // Изд. АН СССР, М.-Л., 1951.
↑ М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников // Изд. АН СССР, 1962.
